КОБ в Украине Dotu.org.ua

Без белых перчаток

Когда Жан-Поль Сартр говорил, что «ад – это другие», это понималось, будто наши отношения с другими всегда испорчены. И виноваты в этом не мы, а – другие. Всегда. Это они, другие, вносят в нашу райскую жизнь настоящий ад. Без них, конечно, было бы гораздо лучше. Но не получается. В итоге мы окружены этими как бы чемоданами без ручек с грязным бельем наших отношений, которое и выбросить нельзя, и нести неудобно. Получается не жизнь, а какая-то камера хранения человеческой глупости.

Очень просто выбирать между другими и собой. Продолжающаяся оккупация Украины сходным образом предлагает ее гражданам совершенно экзистенциальный, он же патриотический, выбор. В первом своем приближении он абсолютно ясен – враг вторгся на нашу землю с оружием в руках. Он совершает по всем меркам чудовищные преступления, и он должен быть за них наказан.

А вот дальше начинаются проблемы.

Для начала – с определением врага. Понятно, что на одном конце шкалы гадкий «зеленый человечек», подло выскакивающий из кустов с автоматом и криком «Слава России!». (Нет, понятно, что прежде него, несомненно, Путин. Но мы же сейчас о земном и осязаемом, хотя бы калибром 5.45). А вот на другом конце – кто?

«Мирный житель» Востока, у которого кончился амфетамин, драп и бабки, и он уже не стреляет лишь потому, что обоз с награбленным украли «другие», и он на них адски обиделся? Или склизкий олигарх, пытающийся одной жопой сесть за столом переговоров на оба электрических стула? Или брыластый генерал, весь в патриотических медалях и продающий военные тайны врагу, или журналист – полицай пера? Предатель, вчера накликавший Путина и голосовавший на «референдуме», а с появлением на улице украинских солдат стремительно одевший вышиванку? Или просто сосед-алкоголик, который вас ненавидел раньше просто потому, что вы образованнее, красивее и успешнее, а теперь – потому что вы любите Украину? В общем, вокруг сплошной ад.

А что с ними делать-то? Выразить глубокую озабоченность? Или все же сделать кому-то «бо-бо»? А хоть бы и физически. Хоть разок, а?

Нам придется с ними что-то делать. Со всеми без исключения. Если этого не сделает власть.

Здесь на сцену торжественно выходят: традиционный украинский сентиментализм, наивное радушие, пьяная отходчивость, туповатая незлобивость и прочая фольклорная хрень. Дело в том, что черты эти, традиционно приписываемые украинскому национальному характеру, на самом деле таковыми не являются.

Их безальтернативно насаждали пару сотен лет, в результате чего народ серьезно приболел «синдромом выученной беспомощности», по определению Мартина Селигмана. Поведенческие стереотипы этносов формируют ландшафт и климат. Те, которые нужны для выживания, да и все. А эти, вышеупомянутые, исключительно опереточны. Созданы примерно во времена Марка Кропивницкого, когда народным театрам снова разрешено было тешить помещиков «по-малороссийски». Поэтому на индивидуальном уровне, когда человеку нужно на острый раздражитель быстро и больно реагировать, никакая национальность ему тут не помеха и не подспорье. Делает, что должно.

Массы в этом смысле везде и всегда тупее и неповоротливее, но и они вполне себе успешно породили совершенно негуманные но высокоэффективные Сечь, Колиивщину и УПА, когда прижало всерьез.

И вот война. Сознательная патриотическая нация, все как один (ну ладно, не один), наряжается в белые перчатки высокой нравственности, гуманности и морали. И начинает витийствовать о добре и европейских ценностях. Сильно напоминая сюжет старого уже анекдота о негодовании сельского жителя, с утра до ночи возящегося в грязи и скотских нечистотах, которого обидел сын, привезя в подарок из города телефон «без блютуса». Но вот истории из социальных сетей, отражающие, так сказать, истинный социальный запрос.

«Событие №1. Звонок от парня с соседнего отделения – «Нас окружили, отбиваемся, силы неравны, просим подмоги! Ваше руководство молчит». Бежим в штаб – сказали, ждите распоряжений, думаем. Счет на секунды. Берем автобусы, едем. Отбили. Спасли. Раненых привезли, привезли и убитых... А нас уже «встречают» – генералитет. И кроет матом, называя чем попало, чуть ли не в предательстве обвиняют, диверсии, дезертирстве....Мы как стояли в шеренге – так и передернули затворы на АК, нацелив на них. Крики прекратились. На следующий день руководство покинуло штаб. Приехало новое».

«Событие №2. Приказ – на боевое. Ушло 30 ребят, вернулось 26 раненых... Уже по ходу выяснилось, что отправили отделение без предварительной разведки... Встречало начальство перегаром после какой-то пьянки и укорами о том, что вы слабаки, не могли отбиться! Уцелевшие ребята и мы, кто на смене был – молча положили оружие на землю. И били. Били так, как бьет пуля, попадая в броник. Приехали скорые, увезли все руководство и больше мы их не видели».

Моду на перчатки как символ ввел Наполеон: он считал, что они придают мужественный и воинственный вид. Все его приближенные должны были входить к нему в кабинет только в них. Дело в том, что ранее их вытеснила мода на пышные кружевные манжеты: мужчины должны были отказаться либо от перчаток, либо от манжет. Выбор был сделан в пользу второго. Остались лишь французские мушкетеры, они стали пользоваться только одной перчаткой, которой держали шпагу. Наполеон хотел вернуть драматическую символику прошлого. Но ирония судьбы в том, что сам он был не просто артиллеристом (что по тем временам равнялось ракетным войскам), а заядлым «технократом» и прогрессистом в военном деле.

И уж кто-кто, а Наполеон, часто изображаемый на портретах в белых перчатках, знал, как действовать без оных, символически рассуждая. Первый Консул сразу по пришествии к власти решил покончить с бандитизмом и продажностью властей. Историк Альберт Манфред пишет о нем так: «Расправился он с разбоем в какие-нибудь полгода. Меры были жестокими. Не брать в плен, убивать на месте захваченных разбойников, казнить тех, кто дает пристанище или перекупает награбленное...».

Сейчас и далее – это преступное лицемерие, говорить о гуманности и доброте к врагу в то время, когда враг лишь наращивает усилия, просто меняя тактику. Сейчас активизируется диверсионно-террористическая фаза, причем происходить это будет в глубоком тылу. По мере того, как будет сужаться площадь оккупированных территорий – это закон сохранения энергии.

Следующий за этим этап войны – массовая дискредитация новых лидеров, в первую очередь фронтовиков.

И политические убийства.

Не будет никакого волшебного прекращения и преобразования мира, не будет «кумбая» и «возьмемся за руки, друзья». Мы уже полгода живем в новой реальности, это не сон, у нас не будет пробуждения, мы уже на самом деле бодрствуем. А те, кто по невежеству или из упрямства будут считать это сном – погибнут.

У украинского общества стремительно заканчивается терпение. Государство отличается от гражданского общества, в частности тем, что оно монополизирует право на насилие. И обещает обществу, что это право будет реализовано согласно тем законам, которое оно, общество, для государства учредило.

Понятно, что Украина не очень-то субъектна, и внешняя помощь и поддержка стран мира совершаются ими в наш адрес не из-за какой-то там абстрактной любви к украинцам (хотя на личном уровне это тоже есть) – большинство до Майдана-2013-14 представления не имело, где это такое вообще. Заботятся, чтобы народ не взялся осуществлять быстрое правосудие сообразно своим представлениям о нем. В подзабытом румынском, так сказать, стиле.

Попытка новой власти и «Рошен» съесть, и безболезненно на МВФ сесть – не получится. Да, западный мир уже давно не поет разудалое «Ah! ça ira» (что в вольном переводе означает «Зашибись!»), песню, под которую во Французскую революцию вешали аристократов. Он предлагает люстрацию и прочие гуманные политические эвтаназии, понимая по опыту, что если народу этого не дать сегодня, завтра народ будет устанавливать справедливость сам. Без белых перчаток.

Контрреволюцию можно подавить только очень, очень жесткими методами. В противном случае революция обречена. На вырождение и возврат монархии. Если власть немедленно не снимет свои «белые перчатки» политкорректности, она тоже обречена.

Чего вы боитесь, господа вчерашние как-бы-революционеры? Максимум вам выразят «глубокую озабоченность». Или вы хотите и дальше проникновенных красивых речей в стиле Грушевского о героях Крут?

Да хрен вам, и не надейтесь. Нынешние «крутяне» – вернутся живыми. Но они наверняка вернутся другими. Подготовьтесь к их встрече достойно. Иначе кое-для кого ад неизбежен. «Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния», – говорил тот же Сартр.

Источник.