КОБ в Украине Dotu.org.ua

Штурм Рады и мрачные перспективы Януковича

Юрий Романенко, "Хвиля"

Штурм Верховной рады 20 сентября 2011 года обозначил тенденцию о которой много думали, но боялись произнести вслух – народ обозляется настолько, что готов идти на насильственные меры, чтобы защитить свои интересы. Так называемый штурм, на самом деле, не был никаким штурмом. Штурм - есть действие заранее организованное, подготовленное, где есть понимание цели и ресурсов необходимых для ее достижения.

С этой точки зрения, руководство афганцев ничего подобного не предполагало делать.

Как жалобно пищал в эфире TVi глава Украинского Союза ветеранов Афганистана Сергей Червонопиский: "Нас предупреждали еще вчера, что будут провокации… У нас самих и мысли не было. Мы всегда проводили свои акции цивилизованно, организованно. Мы в отчаянии и не знаем, кто спровоцировал такую ситуацию".

А поскольку лидеры афганцев ничего не предполагали, то власть, наверняка была предупреждена об этом и выставила жидкий заслон.

Однако, по ходу пьеса изменилась. Взвинченная толпа, зажженная призовом мужчины, «чья личность уже установлена милицией», прорвала жиденькие заслоны милиции и рванула к Верховной раде. Что было дальше известно. Отметим несколько ключевых моментов.

Момент первый. Впервые за 15 лет люди преодолели страх и пошли против ОМОНа. Как и предприниматели в ноябре-декабре прошлого года, афганцы защищали свой шкурный интерес, но, в отличие от первых, поскольку у них был другой опыт жизненных практик, то они сумели применить насилие. Оказалось, что даже бестолковое применение насилия дает результат – депутаты порядком струхнули и пошли на попятную.

Момент второй. Власть не была готова к такому повороту событий, а потому реально в течение минут 15-20 здание парламента могло быть захвачено протестующими. Это означает, что в ближайшее время власть усилит охрану государственных зданий. Инициативы Попова об ужесточении условий проведения митингов – дурь из этой оперы.

Из этого следует несколько следствий

Первое, власть попытается усложнить формы публичного протеста, не понимая, что лучше, когда по центру города бегают сто идиотов с флагами, чем, если 100 идиотов вооруженных коктейлем Молотова закидывают здание парламента. Представляете, что было бы, если бы сегодня пару человек метнули в Раду бутылки с зажигательной смесью? А была бы ситуация 2000 года в Сербии, когда толпа подожгла Скупщину. Все запреты попытки усложнить формы протеста приведут только к радикализации их дальнейшей формы. Ведь люди идут протестовать не потому, что они хотят это делать, а потому что проблемы заставляют их это делать. Следовательно, если им не будут давать возможность доносить свои проблемы прежним способом, который к тому же неэффективен, то они будут делать это в другой форме. Более доходчивой.

С этой точки зрения, действия афганцев подают пример алгоритма дальнейших действий: не нужно уведомлять власть о своих намерениях, нужно заставать ее врасплох и силой заставлять выполнять свои требования.

Как только этот алгоритм легализируется в головах протестующих, то дальше возникает вопрос – если я вынужден СИЛОЙ заставлять считаться власть с собой, если власть выполняет мои требования под угрозой насилия, то не пойти ли дальше и не взять ли власть, чтобы самому СТАТЬ СИЛОЙ.

Эта ситуация напоминает то, что писал Пети: «Революция начинается не с того, что некая могущественная сила атакует государство. Она начинается с внезапного осознания почти всеми активными и пассивными участниками, что этого государства больше нет. Революционеры выступают на сцену не верхом на коне, а как испуганные дети, обследующие пустой дом и при этом не уверенные, что он пуст».

Сегодня трудно говорить о революционной силе, поскольку она на первый взгляд отсутствует и многие аналитики и политики попадают в ловушку, когда начинают кричать: ну покажите, покажите мне эту альтернативную силу, где эти святые люди.

Ошибка заключается в том, что новые силы произрастают не в рамках существующей системы, не в медийном мейнстриме, а в низовой борьбе, во всех этих микроконфликтах, которые сейчас ширятся по всей территории страны. Сегодня преследуются тысячи бизнесменов, многие сидят в тюрьмах. В деревнях и маленьких городах население находится под жестким прессингом милиции, налоговой, прокуратуры и других карательных органов, которые выступают в качестве оккупационных войск. Поскольку конфликты можно урегулировать только с помощью денег, а их все меньше и меньше, то единственной адекватной формой сопротивлению является насилие.

Это мы видим на примере убийства милиционера в селе Семиполки Киевской области или убийстве двух рейдеров Олегом Жуковским во время захвата его предприятия в Николаеве. Таких случаев десятки, если не сотни, просто не все они попадают в фокус национальных СМИ или замалчиваются.

Люди, которые вынуждены давать силовой отпор системе имеют не такой уж и большой набор вариантов дальнейших действий:

А) Бежать из страны

Б) Садиться в тюрьму или отвечать перед судом

В) Закончить жизнь самоубийством

Г) Переходить в контрнаступление и насильственным образом решать свои проблемы.

До 20 сентября микроконфликты заканчивались первыми тремя вариантами, вчера обозначился четвертый вариант.

Количество конфликтов такого типа будет расти и по мере роста системе будет все сложнее отвечать на них. Это связано с тем, что ресурсы власти ограничены, а количество конфликтов постоянно увеличивается. Власть не сможет реагировать на все конфликты, следовательно у нее будут постоянно слабые точки удар по которым может опрокинуть всю конструкцию. Власть будет способна решить эту проблемы только в том случае, если у нее вдруг начнет расти легитимность, но сегодня такой вариант выглядит фантастичным.

Поэтому, отнеситесь к происходящему серьезно. Украина беременна новой жизнью. Первые схватки были 20 сентября под ВРУ. И, точно также, как вы не можете увидеть ребенка до родов, сегодня мы не можем с точностью определить силы и личности, которые кардинально изменят этот унылый ландшафт.

Великие события не просчитываются на уровне мейнстрима упадка, но…. как только вы опускаетесь вниз – в социальный ад, как только вы услышите скрежетание зубов, почуете гной и зловоние разлагающегося социального организма, вы имеет шанс увидеть тех, кто завтра низвергнет колоссов на глиняных ногах.